В августе 1968 года Яромир Улч еще не знал, что его ждет успешная карьера в Государственной безопасности. Политикой не интересовался. «У меня на этот счет своего мнения не было. В семье мы об этом не разговаривали», говорит он о вторжении войск Варшавского договора. Как и многие другие, на лацкане он в те дни носил ленточку триколора. Но когда его на мосту через Влтаву остановили советские солдаты, он ее послушно снял. «Мне пришлось самому бросить ее в реку», отмечает Яромир Улч.

Позже он поступил на службу в коммунистическое министерство внутренних дел. Сначала прослушивал переговоры зарубежных пограничников и дипломатов, позже стал оперативным сотрудником и следил за церковными деятелями. Присутствие оккупационных войск в Чехословакии воспринимал как факт действительности, который не ставил под сомнение.

«Мы маленькая страна у центре Европы, которая должна куда-то принадлежать. Мы смирились с тем, что принадлежим к советскому блоку. Мы не слишком-то задумывались, хуже Запад или лучше». Упоминает и выгоды, которые ему давала такая позиция:

«Режим я воспринимал с той точки зрения, что зарабатываю приличные деньги, что о моей семье заботятся, что у нас есть крыша над головой и что я могу более или менее делать, что я хочу, хотя были и ограничения. Вот так обстояли дела, так все и должно было быть. Я вовсе не бунтовщик, у нас в семье бунтовщиков вообще не было».

Надзор

После 1948 года коммунисты, следуя советскому образцу, ликвидировали гражданские свободы. Они обокрали каждого, кто владел землей или каким бы то ни было иным имуществом. Бросили тысячи людей в трудовые лагеря, где многие из них в бесчеловечных условиях добывали урановую руду для Советского Союза. Сотни неугодных им граждан коммунисты убили или осудили к смертной казни и казнили (Пика, Горакова, Брой, Сланский и другие). Они изолировали страну от свободного мира, ввели цензуру. Однако, не все сдались. Мужественные люди создавали группы сопротивления, переправляли беглецов через границу. Они боролись против зарождающегося тоталитаризма словами и делами. Однако, тоталитаризм отнюдь не начался 25 февраля 1948 года. Коммунистическая партия, опираясь на авторитет Советского Союза, увенчанного нимбом «освободителя от нацизма», стала политическим гегемоном уже ранее, что подтвердила и ее победа в полусвободных выборах в 1946 г. Товарищи коммунисты в то время лгали, когда уверяли избирателей, что они не пойдут по советскому пути, что «колхозов в нашей стране не будет». После февральского путча они заявили, что «воля правящего класса стоит выше закона». А упомянутую волю рабочих «представляет» именно коммунистическая партия. Страна на долгих сорок лет подчинилась воле руководящих представителей Советского Союза. По принципиальным вопросам КПЧ выполняла директивы из Москвы. Советские советники осуществляли надзор за ходом сфабрикованных монстр-процессов. Однако, все это не снимает с отечественных исполнителей воли Москвы главного бремени ответственности за множество преступлений тоталитарного режима в Чехословакии.